Женя Чайка Арт-резиденции, или Художественный процесс в поисках гостеприимства

Незнакомец – это друг, которого мы ещё не встретили

Ирландская пословица

Гостеприимство – одно из важных понятий философской мысли со времен публикации «К вечному миру» Иммануила Канта. Зародившись в лоне этики и политической теории, сегодня оно проникает в самые разные дисциплины, среди которых есть и искусство (Томас Клавье), и биомедицина (Ирина Аристархова), и даже теория перевода (Паола Закария). Один из видных философов ХХ века, Эмануэль Левинас, считал «гостеприимство» ключевым понятием, способным описать человеческое состояние, наряду с «человечностью» и «братством». 

Эти три кита, на которых мыслитель предлагает строить современное представление о мире, отличаются удивительным свойством: их легко понять интуитивно, но в любой попытке их изучить исследователь проваливается в глубь веков – к истокам человеческой социальности. Стоит принять во внимание современные тенденции натурфилософии, и падение продлится в бездну доисторического: в самом деле, почему бы не объяснить появление человека гостеприимством матери-земли (так делают древнегреческие мифы, а значит, можем и мы). 

Схожим свойством, свойством ясности «на первый взгляд», отличаются некоторые форматы существования художественных процессов, например, художественные резиденции. Кажется, чего непонятного: художник должен приехать, пожить и уехать. Однако более пристальный взгляд показывает, что суть резиденций вовсе не в логистике мобильности. Справедливым было бы сказать, что ядро полезности резиденций состоит в создании условий возможности продуктивной встречи, иначе говоря, в потенциале гостеприимства. 

В попытке очертить наименьшие необходимые для гостеприимства условия, мы сталкиваемся с потребностью в четком межевании: с отделением себя от любого другого, своего дома – от всего, что его окружает, своей страны – от мира, который ею не является. Гостеприимство тесно связано с осознанием себя, а также с четким представлением о том, что мне принадлежит. Моя собственность – это то, чем я могу захотеть делиться, моё – это то, чего нет у другого; это то, что я могу захотеть отдать, даже если мне очень хочется оставить это себе (апория гостеприимства, Жак Деррида). 

Гостеприимство немыслимо без места, куда приглашают, без того, кто приглашает, без самого приглашения и того, кто это приглашение принимает. Существует множество вариантов гостеприимства, есть среди них примеры безусловного гостеприимства, в которых достигается состояние уюта и взаимного доверия; есть и такое гостеприимство, которое не может преодолеть борьбу страха и желания, такое, где Другой так и остается Чужим (Жак Деррида, Анн Дефурмантель). Последняя модель часто используется в попытках разрешить современные миграционные проблемы, в частности, в Европе. Что до безусловного гостеприимства, можем ли мы надеяться, что оно возникает в лоне искусства?

Практики искусства предлагают множество моментов встреч с Другим и огромное разнообразие форматов приглашения. Каждая возникающая в этом контексте ситуация гостеприимства заслуживает чуткого анализа. Например, понятые через гостеприимство, арт-резиденции, безусловно, должны рассматриваться инфраструктурно и даже инструментально: как подготовить место, дом, который встречает особого гостя – художника. Художник представляется особенным гостем, потому что он наделен уникальной способностью, способностью создавать новый мир. Соблазнительно в этой связи понимать резиденции как некое феминное пространство, ожидающее появление творца (упрощая и применяя позицию Левинаса). Более жизненно следовать за Деррида и говорить о том, как желание принять гостя или быть им борется со страхом или даже с самыми разными страхами. Важно и то, как этот страх растворяется в «конкретном ощущении бытия принятым» (Левинас). Ещё важнее то, что в пространстве арт-резиденций очень сложно определить, где гость: возможно, настоящим гостем является художественный процесс, а художник и резиденция сговариваются принять его вместе.

Написанное выше – это лишь приглашение подумать о гостеприимстве в контексте практик искусства. Невозможно перечислить все варианты интерпретаций, хотя бы потому, что за указанными частными областями анализа открываются смыслы, которые касаются сегодня каждого: изменение статуса национальных границ, продиктованное нормой санитарной безопасности; существенное ограничение профессиональной и досуговой мобильности; новые лики страха, которые просвечивают в отказах от рукопожатий; высокие стены, построенные против совершенно определенных Других. 

Всё это ежедневно осмысляется через современные художественные практики, а консолидированный разговор о гостеприимстве позволяет увидеть разные явления как составные части одного целого. Потому что пока мы не говорим об этом, в мире возводится очередная стена против гостеприимства. Рассказывают, что таких стен построили уже на 40 000 километров. Что это как не экватор страха, страха остаться непонятым?