Александр Портнов Булыжник — оружие пролетариата

Классовая борьба с развенчанием Маркса и марксизма упорно не желает затухать, в результате чего последние несколько лет мы видим целую россыпь остросоциальных фильмов, так или иначе живописующих прелести капитализма в самых что ни на есть развитых капиталистических странах. Зрителям «Зеркала» в этом году был предложен сербский ответ «Джокеру» и «Паразитам» на ту же тему под говорящим названием «Герои рабочего класса» режиссера Милоша Пушича, раскрывающий противостояние низов и верхов на территории одной отдельно взятой стройки.

Проблемы, волнующие пролетариат бывшей социалистической Югославии, понятны и близки, в общем-то, кому угодно, в том числе и жителям бывшего Советского Союза — зарплату задерживают, на работу в выходной выгоняют, достойных условий труда не обеспечивают, а сверху это еще сдабривается повальной закредитованностью (один из рабочих вскользь замечает, что всей невыплаченной ему зарплаты хватит лишь на погашение набежавших процентов), довольно скромной жизнью с пивом и дворовым футболом в качестве основных форм досуга и просто таки вопиющей показухой. Последнему уделено, пожалуй, больше всего экранного времени — собственно, сюжет вращается вокруг того, что бригаду работяг нанимают для приведения в божеский вид заброшенного долгостроя, на месте которого должно вырасти элитное жилье. Естественно, возводить его будут лишь на бумаге, зато отчитаются о старте работ со всей помпой: пресса, фотосессия, даже специально выписанный епископ. В сербском исполнении пускание пыли в глаза приобретает самые гротескные формы, особенно когда мы видим жилье главной героини, на секундочку, пиар-менеджера местной фирмы «Рога и копыта»: полторы комнатушки без признаков роскошной мебели и тусклый свет — прямо скажем, не та цена, которую стоит платить за регулярную необходимость спать с начальством. Довершают безрадостную картину бодрые репортажи местного телевидения о рекордных темпах роста ВВП и семимильном движении в сторону Европейского Союза.

Такие яркие моменты, характеризующие не самую гламурную сторону жизни братской Сербии, по счастью даны очень скупыми мазками — коротенькие сцены, обрывки реплик, какие-то едва заметные детали — и вызывают, наверное, наибольший интерес во всем фильме. Увы, это не спасает его от затянутости, хотя, казалось бы, хронометраж едва переваливает за 80 минут. Возникает вопрос, как можно растянуть не самый замысловатый сюжет о медленно копящейся классовой ненависти, дающей неожиданный и кровавый выхлоп? Можно, если снимать долгими планами возню рабочих на стройке (хотя нам прямым текстом объяснили, что это показуха для прессы, и большого значения не имеет, как герои очистят заброшку от «зеленых насаждений») или растягивать их диалоги на отвлеченные темы (тут философских откровений ждать не стоит — все темы для разговоров у простосердечных пролетариев вращаются вокруг половых причиндалов). Сюжет же начинается по сути дела в последней трети фильма и сюжет этот прост как два динара: один из рабочих в результате отсутствия каких-либо мер безопасности и спаивания со стороны начальства калечится в канун подписания вожделенного контракта, владелец фирмы потенциальный скандал решает замять радикальным образом при помощи пистолета и пары патронов, на что получает дубиной народного гнева по макушке. Весь остальной хронометраж забит экспозицией, раскрывающей перед нами характеры ведущих персонажей, главным образом пиар-менеджера Лидии, бригадира, пожилого рабочего по кличке «Профессор» и его молодого коллеги, ставшего невольным виновником кровавой развязки. Отчасти это оправдано, т. к. помогает лучше понять их действия и проникнуться трагедией людей, особенно самого юного участника бригады, но динамика, увы, сильно проседает.

К сожалению, режиссер, родившейся уже на излете югославского социализма и сформировавшийся в новых реалиях, четко ставит диагноз, но не предлагает лечения болезни — бунт рабочих стихиен и направлен против конкретного человека, а не системы в целом. В этот раз они победили, может даже никаких санкций не воспоследует, но придет новый шеф (не факт, что более гуманный) и история повторится. Современное кино как огня боится открыто говорить, что дело не в личностях или отдельных несправедливостях, а в самом устройстве общества, которое раз за разом приводит к трагедиям, только гибнут в них не единицы, а сотни тысяч. В этом плане, самой эмоциональной, пусть и несколько комичной сценой, является вовсе не финальная расправа над злодеем, а «молебен» по случаю начала строительства, во время которого запертый в подсобке за дебош самый старый рабочий из бригады по имени Миле, чтобы хоть как-то привлечь внимание к проблемам на стройке, отрубает себе палец топором, громогласно распевая партизанскую песню «Белла, чао!». Это, пожалуй, единственный проблеск классового сознания сербских рабочих, явленный его «героями» за весь фильм, не считая примотанного в самом финале к палке красного пакета, чем-то напоминающего красное знамя, возле которого ненавистный эксплуататор встречает свой конец.