Александр Портнов Тихий омут
Отрезанная от громких голливудских премьер Россия, казалось бы, должна была с головой нырнуть в бездну китайского кинематографа, в настоящий момент семимильными шагами идущего к заветной цели — скинуть Америку с пьедестала мирового киногегемона. Увы, наши прокатчики отчаянно не хотят знакомить зрителя с масскультом Поднебесной, поэтому пока приходится довольствоваться артхаусом, в частности, показанным на «Зеркале» в рамках программы «Фильмы жюри» триллером режиссера Чжана Мяояня «Тихая мгла».
«Тихая мгла» даже на фоне прочего кино «не для всех» смотрится обособленно, как будто его снимал человек не от мира сего — минимум склеек, минимум диалогов (а те, что есть, фактически состоят из повторения одних и тех же фраз), минимум действия, цвета блеклые, доминирует полумрак, из-за чего даже когда режиссер показывает нам не спину, а лицо героя, разглядеть его получается далеко не сразу. Последнее, впрочем, случается не часто, поскольку спины Чжану Мяояню, очевидно, нравятся гораздо больше лиц. Мы так и не узнаем имен центральных персонажей, за исключением владелицы маленького ресторанчика, большинство из них так и не раскроют рта, маньяк, терроризирующий китайскую деревушку, останется анонимным до самого конца. Зрителю, для которого «Ностальгия» или «Жертвоприношение» оказались чересчур неспешными, после «Тихой мглы» они покажутся экш-блокбастерами.
Сама атмосфера будет давить на психику, из-за чего только наиболее крепкие духом не начнут сопереживать антагонисту. Узкие деревенские улочки, по которым двум пешеходам невозможно пройти, не задев друг друга плечами, напугают вас своей мертвенной тишиной (даже проезжающий мимо мопед будет делать это совершенно бесшумно), а случайно попавшие в кадр селяне напомнят скорее гигантских тараканов или пауков. Все мужчины окажутся либо преступниками, либо негодяями — парень бросает девушку после того как ее изнасиловали, следователь не берется за дело без щедрого подношения, вдобавок силой заставляет владелицу ресторана переспать с собой, извращенец-вуайерист постоянно бегает от дома к дому, подглядывая за жильцами и воруя у женщин лифчики… Пожалуй, более отталкивающего образа Китая на большом экране отыскать не получится. Единственное, в чем нельзя упрекнуть местные власти, — это отсутствие колбасы. Колбаса тут повсюду: ею торгуют на рынке, она висит у людей в домах (кое-где даже на балконах), стройные ряды колбасы вытягиваются вдоль каналов и стен, в каждом кадре на заднем плане нет-нет, да и мелькнет связка колбасы, так что жителям буквально приходится уворачиваться, чтобы не столкнуться с ней. Ввиду отсутствия какой-либо динамики в сюжете, невольно начинаешь рассуждать, куда такое количество еды девается, если в деревне, судя по пустым улицам, живет от силы полсотни человек? Что ж, во всяком случае, мы получили шанс воочию убедиться, что пресловутые сто сортов колбасы отнюдь не главное условие человеческого счастья.
Фильм явно создавался в надежде преодолеть безразличие людей к чужому горю. Семья изнасилованной девушки наотрез отказывается идти в полицию, т. к. огласка грозит позором всем ее родственникам, но слухи (не без помощи следователя) расходятся мгновенно и вот уже на жертву все смотрят, как на прокаженную, и шепчутся у нее за спиной. На секунду мы можем видеть единственное за весь фильм теплое чувство режиссера к своим героям — если практически в каждой сцене на набережной камера следует за идущим персонажем, то гуляющую по нему одинокую девушку нам показывают уже анфас. Но это только проблеск сочувствия, в остальном фильм холоден и отстранен, чужое горе даже для его создателя остается чужим.
Периодически тебя не отпускает чувство, что «Тихую мглу» снимали впопыхах — герои как будто в первый раз, без всякой подготовки, совершают то или иное действие без права на второй дубль (следователь так неумело клеит объявление на стену, словно взял в руки скотч впервые в жизни), идущие последовательно сцены не согласуются друг с другом (тот же следователь арестовывает извращенца поздно вечером, но в участок приводит уже днем — неужто они восемь часов болтались по деревенским улицам?), реплики звучат так, словно их придумывали на ходу. Претензий не вызывает только колбаса — ее настолько много, словно перед нами полуторачасовой рекламный ролик Министерства пищевой промышленности КНР, пусть и заключенный в тесные рамки психологического триллера.
