Михаил Тимофеев Секс в эпоху лицемерия (16+)

Пресловутое «у нас секса нет», как отмечал О.В. Рябов, отражает глубинные пласты национальной мифологии [Рябов, 2000]. Польская же культура даже в эпоху социализма неоднократно декларировала, что в ней есть секс [См.: Jachymek, 2018; Kornacki, 2008]^[1]. Историки кино и киноведы практически в один голос утверждают, что «Польша, с точки зрения цензуры, была, возможно, наиболее либеральной страной для художников, и не только кинематографистов» [См.: Вирен, 2013: 98]. Известный специалист по польскому кинематографу И.И. Рубанова отмечала, что «территория разрешенной свободы была просторнее, чем у нас. Очень жестко регулировались содержание, отдельные темы (например, отношения с великим восточным соседом, как актуальные, так и исторические), но поэтика, стилистические решения отдавались на усмотрение художника. … в Польше с цензурой было легче, цензоров не интересовала, например, стилистика, форма, язык, который у нас долгое время был нормативным. … Все, что касалось формы, стиля, польская цензура не трогала, она за этим не охотилась»^[2].

• 

В одном из интервью Анджей Вайда рассказал, что «сделал новую версию своей старой картины “Земля обетованная” (1974, в СССР 1977)], из которой вырезал две эротические сцены — я стыдился этих сцен 20 лет. Почему же я их тогда снял? Да потому, что цензура нам запрещала снимать эротику, и мы сражались за свободу любыми способами. Там, где было можно, мы пытались противостоять ей. Может быть, вам сегодня это покажется ребячеством, но в то время это воспринималось иначе»^[3]. 

В 1970-80-е годы практически во всех польских фильмах присутствовало обнаженное женское тело, а демонстрация на экране сцен секса порой была настолько откровенной, что даже более толерантные, чем их советские коллеги, польские цензоры были вынуждены запрещать некоторые фильмы к прокату^[4]. Советские кинофильмы этого периода отличались несравненно большим пуританизмом, а крайне редкие эротические эпизоды были включены в совершенно иной, чаще всего вполне невинный контекст^[5]. В самой Польше некоторые авторы очень скептически относятся к степени свободы в изображении эротики на экране в 1970-е годы. Так, например, Изабела Калиновска считает, что «Польская Народная Республика “запрягала” тело для выполнения только социальных задач» [Kalinowska, 2009: 69]. В мировом контексте фильмы, способные восприниматься в СССР как порыв сексуальной революции, были достаточно невинными и консервативными. «В 1972 году в мире как шторм прошел фильм “Последнее танго в Париже” Бернардо Бертолуччи, — пишет Лукаш Ясина. — Мужская и женская сексуальность распределяется там на простые множители. У этого фильма не было шанса шокировать польского зрителя эпохи раннего Герека. У нас вызвала шок мелодрама Романа Залуского “Анатомия любви” с очень смелыми эротическими сценами польского кино. Ну, на самом деле, на экране не было ничего страшного. Голые Ян Новицкий и Барбара Брыльска занимались нежными ласками, а фоном были спеты метафорические песни, которые написал Иренеуш Иредыньский (кстати, автор сценария). Самая смелая сцена польского кино 70-х могла удовлетворить большинство интеллектуалов, стремящихся увидеть в кино глубокие размышления о судьбе человечества» [Jasina, 2012].

Как отмечает культуролог и киновед Кароль Яхимек, «с одной стороны, на рост интереса к сексу и эротизму повлияли отголоски сексуальной революции, которая в ту пору отставала от Запада, а с другой, разрешение демонстрации груди и голого зада на польских экранах было одобрено Эдвардом Гереком, чье правление несколько отличались от предыдущей линии развития страны» [Jachymek, 2018]. Как раз в это время сформировались экранные образы главных красавиц польского кино, востребованных советскими режиссерами. Именно их Кшиштоф Томасик в своей книге «Секс-бомбы ПНР» рассматривает в качестве главных персон, повлиявших на раскрепощение польского общества 1960-1980-х годов^[6].

Гражина Шаполовска — последняя из приглашенных из ПНР в СССР знаменитых актрис  — сыграла одну из главных ролей в советско-сирийском фильме «Загон» (1987) и эпизодическую роль польской красавицы, певицы-примадонны кафешантана, обольщающей главного героя в детективе «Первая встреча, последняя встреча» (1988). Именно в это время актриса снималась у К. Кесьлевского в знаменитом пронзительном «Коротком фильме о любви» в роли Магды — зрелой раскрепощенной красавицы свободных нравов, ставшей объектом вожделения юного героя, наблюдавшим за ее интимной жизнью в подзорную трубу.

• 

По мнению ряда польских авторов [Kornacki, 2008; Zwierzchowski, 2018], введение военного положения в 1981 году привело к «взрыву плоти на экранах с небывалой силой»  [Jasina, 2012]. Весьма невинная эротико-фантастическая комедия Ю. Махульского «Сексмиссия» (1983), лишь в годы пересторойки под куда более нейтральным названием «Новые амазонки» вышла в советский прокат. И именно контекст кино ПНР этого периода, во многом известный советскому зрителю лишь по слухам, подпитывал специфический интерес к актрисам как проводницам иного типа женственности и сексуальности.

В заключение следует сказать, что привносимая на советский экран избранными польскими актрисами репрезентация особого «несоветского» женского шарма была более идеологически эффективной, чем «несоветская» красота и непринужденность кинозвезд «мира капитализма», поскольку демонстрировала как искушенному, так и неискушенному советскому зрителю степень свободы, недоступную в СССР, но обыденную в «братской социалистической стране». В годы перестройки произошел последний всплеск массового интереса к польскому кино, а после 1991 года приоритеты изменились, и польские актрисы постепенно перестали конвертироваться в России.

От редакции. Полностью статья «Польские актрисы на советском экране: импорт женственности (1970-1980-е годы)» Михаила Тимофеева будет опубликована во 2 номере журнала 2021 года

---

^[1] Актриса и певица Калина Ендрусик в 1962 году в передаче «Кабаре пожилых господ» исполнила песню «Потому что во мне есть секс» и утвердила свой статус секс-символа Польши, который еще более закрепился после выхода таких фильмов, как «Лекарство от любви» или «Земля обетованная», с яркими эротическими сценами с её участием.

^[2] Ирина Рубанова. Роман с польским кино. https://culture.pl/ru/article/irina-rubanova-roman-s-polskim-kino;

^[3]Сотников А. Бес его знает // Московский комсомолец, 27 марта 2004. http://old.sovremennik.ru/play/aboutcab0.html?id=30&id1=30_2 

^[4]Вышедший в прокат в 1971 году  кинофильм «Третья часть ночи» Анджея Жулавского был обвинен в порнографии. Главным образом из-за смелых эротических сцен большим успехом в ПНР пользовался фильм Валериана Боровчика «История греха» (1975) с Гражиной Длуголенцкой в главной роли, но в советский прокат он не попал. То же самое можно сказать о фильме Анджея Котковского «В старой усадьбе, или Вольница любовных треугольников» (1984), снятого по мотивам произведений Виткация с такими звездами как Беата Тышкевич, Гражина Шаполовская и Ежи Боньчак^. См.: Белов И. История греха. Секс в жизни и творчестве польских писателей. https://culture.pl/ru/article/istoriya-greha-seks-v-zhizni-i-tvorchestve-polskih-pisateley

^[5] См., напр.: Корецкий В. Эротика в советском/российском кино: избранное. https://openuni.io/course/5-course-4/lesson/8/material/497/

^[6] Героинями книги являются Калина Ендрусик, Беата Тышкевич, Барбара Брыльска, Гражина Шаполовска и Катаржина Фигура.