Александр Портнов Тарковский как сказка. Открытие кинофестиваля в Юрьевце

Невысокое здание конца XIX века из красного кирпича, одноэтажное (второй этаж имеется лишь в центральной части), массивное, с высокими узкими окнами, через которые видно практически все внутреннее пространство. Обособленно стоящая труба, похожая на средневековый донжон. Огромный экран, едва ли не с само здание высотой. Прикрытый навесом амфитеатр. Расположенные внутри этого «четырехугольника» лавки и ковры, образующие своеобразный партер. Несколько палаток, разбросанных по огороженной символическим забором территории. Такова, если бросить беглый взгляд со стороны, площадка бывшего пивоваренного завода в Юрьевце, которая 27 августа – в День российского кино (который, все же, в большей степени день советского кино и даже еще в большей степени день национализации советского кино советским же государством) – стала местом открытия XV международного кинофестиваля «Зеркало».

Природа поначалу сжалилась над любителями кинематографа, избавив их от сомнительного счастья мокнуть под дождем (что, впрочем, негативным образом сказалось на аутентичности фестиваля – достаточно вспомнить любовь Андрея Арсеньевича к текущей, неподвижной, капающей с потолка и всякой прочей воде), однако заход солнца и набежавший с Волги ледяной ветер вынудили некоторое число слабых телом гостей, среди которых был и автор этих строк, собраться вокруг заботливо расставленных по периметру бочек с горящими дровами, чтобы всласть погреться. Бочки, кстати, отдельный плюс в общую копилку символизма – есть же такая теория, что для наших отдаленных предков пляски теней на стенах пещеры, озаренной костром, и были первым кинематографом.

Увы, декораторам есть что поставить и в минус, к примеру, то, как мало самого Тарковского было в месте, казалось бы, осененном его именем – ну подсветили бы Вы трубу не красным, а бледно-желтым, какая чудная отсылка вышла бы на «Ностальгию» с ее возведенным в абсолют образом свечи (все, наверное, помнят плакат к этому фильму, в котором свеча принимала форму Пизанской башни). Впрочем, данная претензия скорее шуточная, событие удалось на славу.

Действо, разворачивавшееся на крохотном пятачке, зажатом с трех сторон рекой, пугающим зданием женской гимназии с выбитыми стеклами в окнах и как бы противопоставленным ей приземистым скромным храмом, описать можно скорее как религиозную мистерию, чем кинофестиваль – непосредственно мероприятие предварял перезвон колоколов в исполнении одноименной группы, фронтмен которой, собственно, еще и звонарь по профессии, а внутри здания бывшего завода была воспроизведена «мясорубка» из «Сталкера», целиком построенного на отношениях человека с Творцом. Можно чуть-чуть осмелеть и заявить, что мы пришли на собрание в хорошем – античном – смысле этого слова секты, т. е. группы единомышленников, отделившихся от остального мира. В данном случае люди (наберемся наглости, чтобы судить об их мыслях, не спрашивая их самих) собрались вместе, чтобы хотя бы на короткое время отделиться от шумного, грохочущего мира современного кино с сиджиаем, хромакеем, экшеном и прочими нехорошими словами. Тарковский их пророк, юродствующий Сталкер – апостол, а авторский кинематограф – многоликое божество.

Вероятно, было что-то истинное в словах губернатора Воскресенского, сказавшего, что, лишь побывав в Юрьевце можно понять, как Тарковский снимал свои фильмы – что-то в городской атмосфере явно располагает именно к тягучим планам и вязким диалогам. Хотя язвительные скептики и могут заметить, что дом Александра Роу (который для ивановцев второе «наше все» в области кино) к месту проведения фестиваля почти на 900 метров ближе, чем дом Тарковского, однако ж его почему-то всегда тянуло в другом направлении. Организаторы, впрочем, предвидя возможный упрек, сформулировали тему фестиваля в духе Роу, а вовсе не Тарковского: «Сказка как документ». От себя добавим, что сказочность нас встречает уже в первом продемонстрированном на открытии коротком метре – мультфильме «К Уводи у меня претензий нет». Очень спорный тезис, многие ивановцы не согласятся с подобной постановкой вопроса. Не менее сказочным и провокативным оказался «Самурай из ситца» участницы прошлогоднего фестиваля Юлдус Бахтиозиной, разве что вместо историй про облюбовавших Уводь кикимор и фей он был переполнен девушками в самых причудливых нарядах (если название не врет – ситцевых), извивающихся под красивую музыку, т. е. являлся скорее клипом, чем фильмом.

Примирение Роу и Тарковского (а им, по идее, и должен окончиться фестиваль, посвященный сказке) представляется на первый взгляд вещью неосуществимой – они ведь практически противоположны друг другу. Один, будучи ирландцем, стал синонимом русского фольклора на большом экране. Другой, будучи русским, обрел своих поклонников в Венеции и Канне. Тем не менее, выступавший под занавес Филипп Янковский, который и впервые получал фестивальный приз «актеру и режиссеру», и лично объявлял об открытии фестиваля, делясь своими воспоминаниями о Тарковском, кажется, угадал, что может объединить двух столь непохожих режиссеров – любовь к родному дому. В том, как и тот, и другой скрупулезно воссоздавали то, что им казалось атмосферой родительского очага на экране, возможно, и кроется общее начало, позволяющее нам смотреть и «Морозко», и «Зеркало», чувствуя себя сопричастным происходящему.

Финальный аккорд церемонии открытия – показ первого отечественного фильма «Понизовая вольница». Его длительность составляет чуть более восьми минут. Само открытие практически уложилось по времени в один час. Юрьевец отстоит от Иванова на 170 км – это порядка 2,5 часов на машине в одну сторону. Может показаться странным, что поклонники Тарковского в пути должны были провести в несколько раз больше времени, чем в амфитеатре перед гигантским экраном, на котором крупными буквами красовалось название одной из самых известных картин режиссера, но разве тот же «Сталкер» не учит нас, что движение к цели гораздо важнее и полезнее самой цели?